Брехт сжал зубы. Ну как ей сказать, что орки вообще не умеют ездить верхом? В перечне талантов, которыми славится их раса, верховой езды нет. И дело здесь больше в старинных предубеждениях — просто когда орки были рабами, верхом на лошадях ездили только их хозяева эльфы. И когда предки Брехта завоевали свободу, у них в сознании отложилось: «Лошади — для светловолосых господ!» Да и не больно-то поскачешь верхом в горах, по кручам и узким тропам. Под седлом у орков ходили горные бараны или козлы особой породы, привычные к такой местности. И еще Брехт просто-напросто боялся лошадей. Особенно чалого жеребца, который задался целью лишить своего владельца пальцев на руках. Но он скорее действительно отрубит себе руку, чем признается женщине в том, что чего-то боится.

Пока он раздумывал над тем, что сказать, со стороны сцены прозвучало:

— А теперь, дамы и господа, гвоздь программы! Ручаюсь, такого вы еще не видели! Встречайте! Только для вас! Танцующий эльф!

Зазвучала тихая переливчатая музыка. Свет слегка померк.

— Ой, мамочка! — восторженно пискнула Сорка, всплеснув руками, и подергала Брехта за рукав: — Ты посмотри!

Заранее скорчив недовольную мину — чего он там не видел? — орк обернулся через плечо, да так и застыл вполоборота.

На сцену вышел молодой эльф. Стройный, худощавый, прекрасно сложенный юноша с золотыми волосами, почти подросток, совершенно обнаженный, если не считать набедренной повязки. На его губах играла грустная улыбка, раскосые глаза чуть прикрыты длинными ресницами. И он так двигался под музыку, что Брехт невольно замер.

Впрочем, справедливости ради надо отметить, что замер весь зал. Даже подвыпившие гуляки в углу умерили шум и гам и уставились на сцену. Музыка лилась то лениво, как мед, то резво скакала, словно горный ручеек, и в такт ей двигался юноша. Постепенно мелодия стала убыстряться. Вот она уже мчится наперегонки с легким и стремительным танцором, словно состязаясь — кто кого. Эльф и музыка слились в одно целое. Уже начало казаться, что сам юноша рождает эти нежные и легкие звуки. В них было все: порывы ураганного ветра и пляска языков пламени, неровный полет бабочки и парение птицы, бушующее море и резвый ручеек, по которому дети весной пускают кораблики. Это было что-то, чему не сразу подберешь название, что не опишешь словами, что надо просто смотреть.

И Брехт смотрел вместе с остальными. Смотрел, затаив дыхание, и невольно охнул, когда музыка смолкла и танцор рухнул на колени, тяжело переводя дух…

…И хватаясь руками за кожаный ошейник на горле, словно тот его душил.

Некоторое время в зале хлопали, свистели, стучали ногами по полу и вообще бурно выражали восторг. Откуда-то выскочил хозяин заведения, заставил юношу исполнить еще несколько танцевальных па, после чего на сцену полетели серебряные и золотые монеты.

— Дай монетку, — затеребила Сорка Брехта. — Я тоже хочу бросить!

— Нет, — отрезал орк. — Нам надо экономить.

Он успел разглядеть ошейник на горле прекрасного танцора, и очарование померкло. Стараясь не глядеть на сцену, он встал, взял девушку за руку и повел ее прочь — искать выделенные для них комнаты. Но краем глаза он успел заметить, как сидевший ближе всех к сцене лорд поманил хозяина заведения и быстро заговорил с ним о чем-то, косясь на юношу.

Комната была шикарной. В ней имелись большая кровать, стол, три стула, кресло, небольшой шкафчик и туалетная каморка, где можно было принять душ из подвешенной под потолком бадьи. Стены были задрапированы. Имелся даже камин с кое-какими безделушками, выставленными на нем в рядок. Их вещи уже принесли, но пока не распаковали.

— Если устала — ложись спать, — кивнул орк на постель.

— А ты?

— А я как всегда — в кресле. — Он уселся, стащил сапоги и вытянул ноги. — Я воин и должен уметь спать где угодно.

Девушка не спорила. Попросив только своего спутника отвернуться, она быстро разделась и, скользнув под одеяло, вскоре уже спала крепким сном.

Брехту было не до сна. Устроившись поудобнее, он достал из-за пазухи карту, которую несколько дней назад, скучая из-за непогоды в одной из гостиниц, по памяти нарисовала для него Сорка. Конечно, тут не везде соблюдался масштаб, расстояния были весьма приблизительные, да и за точность границ никто не ручался, но орку, который во внешнем мире не ориентировался совершенно, этот рисунок казался идеальным.

Итак, они почти пересекли северную Паннорию. Завтра после полудня могут уже вступить в пределы Вольного Княжества Ирматул, и дальше у них два пути. Либо на восток, постепенно забирая к югу, к остальным Вольным Княжествам, либо на север, двигаясь опять-таки на восток и через полосу Ничейной Земли и южные пределы Империи Ирч дальше…

Дальше будут горы, за которыми лежит цель их пути — раскинувшиеся по берегам Внутреннего Моря Бросовые Земли. Крюк через Вольные Княжества и нужен для того, чтобы попытаться обойти горный массив по равнине. Так будет гораздо длиннее — к Внутреннему Морю они через Княжества выйдут ближе к концу лета, — но зато наверняка безопаснее для девушки. Да и лошадей с собой на горные кручи не потащишь. А в горах живут не только сородичи-орки (тут сердце Брехта невольно замерло и болезненно сжалось — ведь он давно не видел никого из своих!), но и подземники, и огры, и даже несколько кланов горных троллей, и еще духи знают кто. Да, так они выигрывают почти полтора месяца, но нужно ли им это? Тем более что восточная часть горного массива самими орками не исследована исключительно из-за опасности, которую она представляет. А ведь есть еще и степи, которые отрезают горы от Внутреннего Моря… М-да, путешествие обещает быть долгим и трудным.

Задумавшись, он вздрогнул, когда услышал в конце коридора шум. Острый орочий слух различил голоса двух или трех человек.

— Пожалуйста, не надо!.. — просил дрожащий от сдерживаемых слез девичий голосок.

— Не упирайся, хуже будет! Давай-давай!

— Не надо! Умоляю вас…

— Шагай… Вот демон! Да я тебя!..

Звонкий звук пощечины и тихий вскрик. Неясный шум возни.

— Вот дрянь! Вырывается!.. Я т-тебя…

Брехт навострил уши, убирая карту. Яснее ясного: кому-то из постояльцев в номер сейчас заталкивают отчаянно сопротивляющуюся девушку. Судя по тому, как та упирается, и по тому, что в зале проституток не было, люди нашли служанку или вовсе прихватили порядочную девчонку, чье смазливое личико показалось им желанным. Мнение девушки в этом случае никто не спросил.

Орк посмотрел на спящую Сорку. Некоторое время назад его подопечная чуть было не оказалась в такой же ситуации. И оказалась бы — если бы ей в самый последний момент не удалось сбежать от насильника и не встреть она орка второй раз. Но, судя по стуку двери и приглушенному вскрику, этой девчонке повезло гораздо меньше.

К человеческим девушкам у орка сложилось предвзятое отношение: большинство проституток, с которыми ему приходилось иметь дело, как раз и принадлежали к роду человеческому. Орчиха, эльфийка, ачьфара или троллиха в борделе — это всегда жуткая экзотика, поскольку торговать своим телом добровольно не в обычае этих рас. Чаще всего шлюхами становятся полукровки или рабыни. И проститутка не заслуживает уважительного отношения хотя бы потому, что позволяет всем подряд распоряжаться собой, рискуя жизнью и здоровьем, вместо того чтобы быть женой и матерью.